Пространство Традиции. Сделанное, явленное, названное

Пространство Традиции

Игорь Калинаускас. Понимание

Я хотел бы начать с небольшого художественного отступления, отступления по поводу "понял - не понял". Эти понятия настолько расхожи, что для ответственного их использования совершенно необходимо выработать общий контекст.

Обычно, когда человек говорит, "понял", он имеет в виду, что полученную новую информацию он соединил с имеющейся, т. е. новое приспособил к старому. Когда человек говорит "не понял", то новое действительно новое. И тогда дальше может начаться процесс понимания. Когда же старое приспосабливается к новому, это процесс, который занимает какой-то временной отрезок, поэтому все древние изречения, которые восславляют состояние "не понял", имеют в виду, что если ты не понял, то у тебя есть шанс действительно обрести нечто новое для себя.

Новое не может быть понято сразу, просто по определению, если это новое, оно не может быть понято сразу, оно может быть только впущено. Поэтому есть такой процесс: сначала впустить в себя, потом начать свое старое к этому новому подтягивать или все-таки новое к старому, как-то переиначить, трансформировать и приспособить.

Это очень важно, потому что, к сожалению, в массах распространенно полное невежество в этом месте, и люди расстраиваются, особенно если это еще совпадает с определенным типом информационного метаболизма, если они сразу что-то не поняли. Ничего нового сразу понять невозможно. Если вы сразу поняли, это значит, что вы сразу восприняли как старое, т. е. как уже вам известное.

Так люди часто задают вопрос, заранее зная, какой ответ они хотят услышать. Зачем они тогда задают вопрос? Чтобы снять с себя ответственность за уже готовый ответ. А когда с ответом не угадали и отвечают не то, что хотелось услышать, они начинают с тобой спорить.

Сделанное, явленное, названное.

В чем здесь проблема? Проблема состоит в том, что, автоматически, названное у нас принимается за действительное сущее, поскольку многие так понимают Библию. Слово и есть наш Бог, раз назвал, то это уже сущее. В этом смысле мы все немножко подражаем…

Но все дело в том, что названное может быть не только сущим, т.е. явленным или сделанным, но может быть и неявленным. И в этом смысле названное может быть плодом фантазирования о несуществующем.

Отсюда, когда человек не дифференцирует эти три разные категории объектов своего думанья, в мыслях возникает путаница очень часто.

Такая же путаница возникает, когда человек не дифференцирует сделанное и явленное. Ибо, как мы уже говорили с вами, сделанное может быть и не познанным, но всегда доступно оценке, потому что доступно системе требований. А явленное, хотя и очевидно, как данность, но при этом содержит внутренние законы, которые мы не можем оценивать, ибо явленное не связанно с нашими требованиями.

Поэтому, когда мы приписываем явленному свойства (даже не замечая этого) сделанного, мы создаем иллюзию первого порядка. Иллюзия состоит в том, что мы явленному придаем оценочные характеристики. А когда мы явленному придаем оценочные характеристики, мы из области корректного мышления перемещаемся в область центропупного мышления, где в центре сознания стоит некое ваше я, которое говорит: "плохая зима", "не вовремя осень наступила", "что-то во вселенной слишком много пустоты", ну и так далее.

Кроме того, когда мы явленному приписываем характеристики сделанного, мы теряем процессуальность явленного. Явленное всегда процессуально, ибо явленное - это и есть воплощающееся.

Возьмем такой сложный объект для познавания под названием "человек". Человек - явленное или сделанное? Конечно, и то и другое. Как явленное, он процессуален. И процесс состоит в том, что он рождается, созревает, потом стареет, потом умирает. Когда мы делаем акцент на явленном в человеке, мы логически обязательно оказываемся в ситуации инфернальности человеческой жизни. Первый шаг из материнской утробы есть первый шаг в могилу. Отсюда всякие экзистенциализмы и прочее, прочее, где человек этой части себя пытается приписать характеристики сделанного, почему? - потому что, как сделанное, человек бессмертен, он не процессуален, он может быть абсолютно статичным. Есть такая фраза: я законченный человек, все, законченный профессионал, законченный знаток и часть Мы, потому что сделанное в человеке, если нет специальной рефлексивной работы, принадлежит Мы. Мы бессмертно, как известно. Относительно, конечно, но все-таки.

В этом и есть сложность человека. А чтобы эту сложность увидеть в самом простом воплощенном варианте, посмотрите на дрессированных животных. Как животные – они явленные, а как дрессированные – сделанные. Потом более сложные так называемые домашние животные. Соотношение явленного и сделанного в них другое. Ну а потом человек.

Вот почему так трудно сохранить корректность мышления, думая о себе, так называемом "себе", кто такой "себе"? Это винегрет из явленного, сделанного и названного. Вот это, винегрет, это сборище иллюзий, человек выдает сам себе, я не говорю про других, сам себе как нечто цельное, под названием – "это я сам себе такой".

Сейчас мы прейдем к проблемам так называемого самопознания. Мы же должны теперь как-то этот совершенно магический объект, под названием "сам себе", поместить в ту картину мира, которую мы с вами создаем в качестве контекста.

Еще раз напоминаю: это не рассказ о том, как оно есть на самом деле, это технология умственного труда, это умение корректно мыслить, в рамках заданной аксиомы. Заданной аксиомой любого корректного и некорректного мышления является описание мира - раз, и описание человека - два. Все остальное - это не мышление, а использование готовых интеллектуальных орудий, технологий, форм для решения практических, так называемых, и теоретических, так называемых, задач. Мышление- процесс творческий, если мыслить, а решить задачку – это совсем другой процесс, мы можем для него взять чужие инструменты, не задумываясь об их корректности или некорректности.

Итак, человек. Чело века, лоб времени, отражение Мы. Название "человек", сложносоставное слово, из двух слов состоит, "чело" и "век". Заложено, что человек есть некая вторичность по отношению к "Мы" и времени. Вторичное что-то "человек", некоторое отражение некоторого процесса или некоторого состояния.

Мы пользуемся этим словом, не задумываясь часто о его этимологии и влиянии этой этимологии на наше подсознательное целое, потому что подсознательное, так же, как и сверхсознательное, согласно современным данным, целостно. А вот то, что мы называем "сознанием" в бытовом смысле слова, оно как раз множественное, дробное, противоречивое, не согласованное между собой, т.е. имеет все признаки нецелостности. Поэтому подсознание, те из вас, кто знаком с этим вопросом понимают, что бессознательное – это такая бездна, к которой только-только прикоснулось рациональное знание.

Мы должны понимать, что то, что мы называем актуальным сознанием, как бы владеем этим, на самом деле - это что-то среднее между сверхсознательным, принципиально не поддающимся рефлексии. (Сверхсознательное принципиально защищено от рефлексии, потому что в противном случае оно не могло порождать интеллектуальные мутации, читай "Эмоциональный мозг" и "Мотивированный мозг" Павла Владимировича Симонова, две такие замечательные работы).

И, с другой стороны, бессознательное. О нем на сегодняшний день больше всего известно одно: границы его не достижимы рациональным знанием. В более доступной форме это сформулировано следующим образом: память не имеет границ, достижимых рациональным знанием, ибо человек помнит все, в буквальном смысле слова все, все, полученное через любые органы восприятия. Все экспериментальные данные, полученные в глубоком гипнозе в сомнамбулическом состоянии, показывают, что человек ничего в строгом смысле слова забыть не может, даже если захочет, только в случае прямой травмы мозга, физической или биохимической травмы.

Как говорил один наш общий знакомый Абу Силг: "Господи, зачем такая бесконечная вселенная снаружи! Господи, зачем такая бесконечная вселенная внутри!"

И вот это наше Я, зажатое между двумя бесконечностями, бесконечностью внешнего мира и бесконечностью внутреннего мира, сумело выстоять и построить ту реальность, которая состоит в основном из сделанного. Так возникло человечество, человеческая цивилизация, социальная реальность, библиотеки, хранилище знаний и т.д. и т.п. Вот это и есть величие чего-то, что мы так примитивно называем "отражение века". Чело век. Поэтому я думаю, что гораздо симпатичнее звучит абстрактно латинское homo sapiens vulgaris. Тут версий много - homo sapiens делающий, играющий, сознающий и так далее. Разумный.

Итак, продолжая называть в нашем контексте, мы можем сказать, что homo sapiens есть некоторая смесь явленного, сделанного и названного. Отсюда возникает магическое сознание, так называемое. Потому что этот объект - единственный из известных нам в реальности, сочетающий все это в неразрывной смеси. Невозможно изъять из homo sapiens явленное, оставить только… Человек в этом смысле существо синтетическое, пока он не начинает мыслить, все хорошо, он усваивает социальные конвенции, усваивает интеллектуальные инструменты, предшествующие в своем соцпсихе, обучается так называемо, т.е. дрессируется, и поскольку он соединяет в себе так много, он дрессируется гораздо лучше, чем дельфины, но, имея развитую вторую сигнальную систему, он первый и единственный пока из существ, сумевший задействовать в объективизации, т.е. превращении неявленного в явленное, максимально возможный из наличного, по сравнению с животными и другими, просто фантастический больший коэффициент полезного действия использования памяти, что позволило постепенно, в течении 40 тысяч лет, а в основном в последние 7-8 тысяч лет, создать коллективный, так называемый коллективный разум, который состоит из коллективной памяти на разных носителях, из коллективного набора интеллектуальных орудий, в разной степени передаваемого в различных системах обучения, научения и из коллективного набора технологий, превращения явленного в сделанное, что философы некоторые, пессимистически настроенные, называют умерщвлением.

Т.е. для того чтобы явленное превратить в сделанное, надо прекратить процесс, т.е. убить как бы явленное для того, чтобы из него можно было сделать чучело, сделанное, но это все эмоции, оценочные эмоции, явленное, как известно, оценивать бессмысленно, поскольку бессмысленно предъявлять к нему требования, оно явлено, оно дано.

Но когда мы в интеллект примешиваем художественное начало, образное так называемое мышление, то тут уже появляются гибриды. Эти гибриды, они хороши в искусстве, почему, мы потом разберемся, но очень дурны в науке, потому что наука – это, прежде всего, стремление к максимальной точности.

Максимальная точность волнует только истинных профессионалов, не зря существует гениальная формулировка: "профессионализм – это внимание к мелочам". Профессионал отличается о непрофессионала стремлением к максимальной точности. Надо сказать, что и в искусстве так же.

Итак, homo sapiens у нас оказался предметом магическим. В силу того, что вокруг мы не видим ничего похожего. Если мы дифференцируем, воспринимая реальность, что видим - явленное, сделанное, неявленное. Все это мы можем назвать. Вот тебе и магия. Назывательная магия, как известно, самая распространенная в быту.

Но из этого есть более печальные последствия, состоит оно в том, что человек создал несколько магических объектов, существование которых постулируется априори. Это объекты, связанные с Я. Самый магический объект - это Я. Кто такой Я? Это кто-то, кто может покинуть реальность и рассуждать о ней. А кто может покинуть реальность? Только автор создавший реальность, отсюда идея творца.

Так кто же прав? Людвиг Фейербах или противоположные ему товарищи? Фейербах говорил, что человек создал бога по образу и подобию своему. А другие товарищи сказали, что бог создал человека по образу и подобию своему. В рамках рационального знания, рационального размышления мы не можем ничего сказать, кроме одного, того, что мы уже сказали вначале о Духе и о субъекте. Я - это не есть субъект, как часть воплощающегося духа, не есть нечто неявленное. Я – это часть согласованной реальности. Это сделанное. Потому что Я существует в оппозиции к Мы и Они. Мы – это то, где находится Я как часть. Мы – это целое, частью которого является Я. Они – это исключенное целое. Это то целое, которое Я не является, поэтому весь мир для Я делится на Мы и Они. Все – больше никого нет.

В ожидании третьего партнера в диалоге Я ищет, или Мы ищет, Они ищут кого-нибудь, например, инопланетян, но они как-то только в художественной литературе и киноискусстве, а так что-то никак не улавливаются. Вот улавливаются с помощью специально созданных инструментов так называемые бестелесные сущности. Они улавливаются… Это уже не дискуссионный вопрос. Но они такие же, то же искусственно сделанное Я. Они либо из Мы, либо из Они. Пока они все в Они, в основном, только для некоторых это Мы.

Дальше мы говорим: я-концепция. Естественно, дальше вопросы рефлексии, что дает нам такое сделанная интеллектуальная вещь как Я. Во-первых, оно дает общее название абстрактное и явленному, и сделанному, и названному, персонализирует вот этот вот объект, homo sapiens в единственном числе и создает иллюзию второго порядка - иллюзию целого, раз названо одним словом – значит целое.

Но при саморефлексии, когда я раздваивается на то Я, которое точечное так называемое я, наблюдатель и на то я, которое наблюдаемое, которое чаще всего называется Я сам. Я сам – это тот, которого я наблюдаю. Я просто наблюдаю что? Я сам. Вот этого самого себя я наблюдаю. Я точка и я сам. Из-за того, что мы можем проделать такую манипуляцию, вот здесь и появляется иллюзия, что я – это субъект. А не нечто, сделанное в субъекте. Я часть субъекта, но не он сам. Это сделанное, не явленное. Но рефлексия возможна, потому что можно отделить в названном, а потом и в сделанном я точечное от я как объект, наблюдаемый мною, в данном случае кем мною? Вот какой-то точкой.

Но должен вам сказать, что это не какая-то точка. Доказательством того, что это я есть сделанное, служат существующие психотехники, при которых эту точку наблюдателя можно поместить за пределами своего тела, не полевого, а биологического, мало тог,о ее можно поместить в другое тело, мало того, ее можно поместить в другое сознание так называемое, в его сделанную часть, конечно. Ибо сделанное сделанному глаза не выколет. А сколько людей выдавало это за экстрасенсорные или свыше посланные способности, не понимая почему это возможно.

Я любого из вас за три дня могу научить перемещать эту точку Я, если это будет нужно для чего-то, не для баловства - это море удовольствия, ибо это сделанное, но переместить можно только в сделанное, невозможно переместить это я точечное в явленное, только в сделанное, отсюда в эзотерических текстах понятие тюремной камеры, я заключено в сделанное реальности, в той что мы называем человеческой, оно там заключено, потому что оно там сделано и выйти за границы этого оно не может, а сознание, осознавание может. Потому что сознание как объем, некоторый внутренний объем, не внешний, а именно внутренний, принадлежит субъекту, у я нет сознания в строгом смысле слова, и не может быть. А что же у я может быть? Все что угодно сделанное: я-концепция которой мы чаще всего пользуемся - я как я, я как мы, я как другой, я может отнестись к своему явленному, к тому что условно называется тело, к данности, что мне дано, явленно мне, персональное мое, так называемое мое, оно мое, нет, оно не мое, оно явленно со всеми деталями, включая нервную систему, вегетативную, центральную, полевые характеристики – это все явленное, но в нем есть мое, то, что я превратил в сделанное.

Это инструментальная я-концепция: тело как инструмент, психика, психоэнергетика модное слово было, как инструмент, и так называемое сознание как инструмент, то, что у нас помещается в инструментальную Я-концепцию. Все, что во мне самом сделанное или то, что я сделал, дополнительно к тому, что мне дало Мы, я и сам же что-то могу сделать.

Если вы используете этот дифференцированный подход и начнете исследовать только область сделанного, вы тогда увидите, сколько получено готового из Мы и что лично сделали вы, с помощью рефлексии и других технологий, естественно, что все, связанное с Я, ограниченно рамками сделанного. Все, что в homo sapiens из явленного, им только названо. Т.е. рефлексии как таковой не доступно на уровне Я.

Поэтому во всех продвинутых философиях с древности говорилось, что только избавившись от привязанности к Я как единственному представителю себя как целого, мы можем обрести другое качество рефлексии, думанья, мысленья о себе – это субъект, как хозяин воплощенности. Ибо субъект есть явленное и воплощенность есть явленное. И субъект может обладать тем, что Мамардашвили назвал сфера сознания, а я называю "пространство сознания". Для субъекта Я и все, что с ним связано – это часть воплощенности. А именно инструментальная, сделанная часть, внедренная в явленное. Ну, как вот, скажем, искусственные челюсти вместо природой данных.

Дареному коню в зубы не смотрят, если они не сделанные. Если сделанные можно посмотреть сказать: плохо сделали, хорошо сделали, а если не сделанные сказать нечего ну такие у него зубы, данность. А как же субъекту себя центрировать, ощутить себя как некое целое? Вот для этого и возникает неявленное, но названное, абсолют, дух, бог, душа и т.д. Различные версии, хотя душа явленное теперь уже, так что давайте абсолют, бог, может, и они скоро станут явленными... Дух.

Т.о. целое воспринимается за счет того, что субъект обозначается как воплощенное от неявленного. То, что первым из философов сказал Иисус Христос из Назарета. Вот он сказал: все мы дети Божьи. Субъект – дитя неявленного. А что же тогда сознание, пространство сознания – это тоже дите неявленного. Что такое мудрость, вместо нашего вот этого смутного понятия об интеллекте – это дитя неявленного. Что такое форма – это упаковка неявленного. Отсюда мы попадаем в недавно полученное, названное большое целое. Это и будет у нас с вами исходный интеллектуальный инструмент, с помощью которого мы вот это все, о чем я рассказывал, будем осваивать. Инструмент построен на базе такого сделанного, как метод качественных структур И.Н. Калинаускаса, который существует в двух формах - в форме векторной структуры и в форме квадрата аспектов, который сформулирован совместно с Г.Рейниным. Это разные вещи, и ими надо по-разному пользоваться.

Но это потом, а сейчас большое целое, в котором мы соединяем названное с неявленным, но позволяющее нам не только жить в устройстве под названием человечество и устройстве для совместного проживания людей, которое называется жизнь человеческая, позволяет нам быть, присутствовать в мироздании.

Мы можем помыслить то, что явить дано очень не многим. Итак, Дух, как неявленное единичное, потому что все это в целом: реальность, большая реальность, несогласованная, в которую помещена как в поток согласованная реальность. Дальше бесконечность, как неявленное всеобщее, вечность, как неявленный процесс, и форма, связующая неявленное и явленное, аспект связи. Т.о. мы назвали большую реальность, как целое, не имея возможности сделать ее явленной, но мы можем сделать ее названной. На сегодняшний день, я считаю, это высшее достижение метода качественных структур.

Переходим к явленному. Дух явлен, как единичное, через субъект. Бесконечность через пространство. Вечность через сцепление событий. Форма сочетает в себе энергию и вещество. Дальше, названное можно превратить в сделанное, не покидая большого целого. Субъект в этом случае превращается в Я или персону, пространство превращается в территорию. Сцепление событий превращается в конвенциональное время. Форма в модель. Создание модели любой формы требует гораздо меньше энергии для упаковки вещества.

Если мы рассматриваем это целое как квадрат аспектов, у нас с вами есть еще проблема: что же тот, или что же то, которое вот так мыслит. Этому нет названия, ни в явленном, ни в сделанном. Поэтому это и никак не называется. Единственное более менее подходящее название - это шуньята, великая пустота. Ибо всякая форма, включая форму большого квадрата, пуста, говорили древние буддийские философы, а всякая пустота - оформлена, а вот природа не терпит пустоты, сказал Торричелли. Он имел ввиду явленное, хотя вакуум – это пустота или не пустота, до сих пор дискуссии.

Это в интересующей нас области, в области технологии умственного труда, называется "пустая комната". Т.е. попытка это неявленное как то назвать, в разных, причем, языках и традициях. Все эти попытки оперируют с понятием пустота, пустое, т.е. с понятием отсутствия, незаполненности, нечто незаполненное. Это и есть пространство сознания. А то, что мы называем сознанием – это то, чем это пространство заполнено. Или то, что Мамардашвили с Пятигорским называют сфера сознания.

Сначала мы неявленное назвали, сделали названным, потом названное превращаем в явленное. Вот это и будет осознавание. Т.о., у нас получается цепочка от неявленного к названному, от названного к явленному. Имея явленное, мы можем попытаться с ним что-то сделать. Т.е., внутри явленного создать нечто сделанное. Т.о., получить сделанные инструменты интеллектуальные. Мы постараемся запомнить, что наиболее сложно у нас с формой как названным, это для нас осталось не совсем распакованным, но, может быть, и не надо распаковывать форму, а то мы окажемся уже совсем в мире бесформенном, в мире неявленном, неявленное – это бесформенное.

Но вряд ли мы хотим как субъекты или как я, персоны превратиться в нечто бесформенное. Хотя существуют призывы слиться с абсолютом, с огненным орлом, т.е. потерять форму, превратиться в чистую энергию, это не относится уже к проблеме личного бессмертия, а, наоборот, это такое высоко художественное оправдание смерти, приписывание смерти различных смыслов, одно из самых популярных упражнений homo sapiens vulgaris. Есть ли у смерти смысл? И начинается, и понеслось. Треть библиотеки человечества состоит из попыток приписать смерти тот или иной смысл, вторая треть из попыток построить модель личного бессмертия, или оправдать личную смерть коллективным бессмертием, а третья состоит из всяких полезных советов для жизни из области здравого смысла.

Как мы с вами сейчас только что почти убедились, процесс так называемого самопознания с неизбежностью натыкается на разные иллюзии о себе родном, поэтому вторую половину жизни Зигмунд Иванович Фрейд провел в борьбе со своими последователями. В чем подвиг Зигмунд Ивановича? – в том, что он это и к себе применил, а его последователи такого мужества не имели, поэтому профанировали полученные знания, чтобы к клиентам его применять можно было, а к себе нет, молодцы какие, сохранили свою таковость, самость и гордыню и другие инструменты персоны.

Итак, попробуем заглянуть в светлое будущее наших интеллектуальных возможностей.

При беглом перечислении наших инструментов интеллектуальных мы можем их квалифицировать следующим образом:

линейные. По принципу: если А, то Б, если Б, то С и так далее.
Динамические с использованием обратной связи. Если А, то Б, при условии сохранения фактора С, или согласно изменению фактора С.
Системные, для больших объектов представлено, блоками и отношениями между блоками. В качестве системы, я в армии изучал радиолокационный прицел, чертеж-схема в длину составлял метров 8 при ширине 2 метра, 16 кв.м. чертежик, где все было изображено в виде блоков и стрелочками была показана связь между этими блоками.

Логистика есть, системный анализ, системное мышление.

Дальше структурные инструменты. Основаны на принципах: в этом А содержится Б, Ц, Д, и между ними распределены такие то, такие то функции, так называемый функциональный анализ, или же анализ по иерархии, по рейтингам, или анализ по мощности различных аспектов данного объекта, метод качественных структур – это способ мыслить о целом, не теряя того принципа, что сущность части есть целое, т.е. не устанавливая иерархической соподчиненности внутри самого целого, ибо там ее по определению целого и не должно быть.

Все эти инструменты сделаны и названы, и поэтому стопроцентно адекватно работают в сделанном, будучи применены к явленному, они срабатывают весьма условно, почему и появилась, как мне кажется, такая ветвь, как синергетика, попытка адекватно назвать явленное.

Что мы можем помыслить в качестве возможности инструментальной на уровне металогики?

Один мой знакомый, очень не глупый человек, поскольку его мама с первого класса наняла репетитора по логике, потому что, как и я, она была жутко обиженна на то, что товарищ Сталин, он же Джугашвили, придя к власти, изъял из курса средних школ, а потом и высших учебных заведений, за исключением спецфакультетов, такой предмет, как логика, она не только была обиженна, но и помнила об этом, поэтому своему сыну, имея такую возможность, за небольшое наняла с первого класса учителя логики. Сейчас он работает в Силиконовой долине, профессор, руководитель лаборатории по моделированию чего-то, не то интеллекта, не то разума, не то сознания, они еще не разобрались. Так вот, он в фазе нашего интеллектуального общения произнес такую фразу: тот, кто будет знать три слова на метаязыке, будет владеть миром. Еще вопрос власти его как-то волновал.

Итак, мы переходим к технологическому аспекту интеллектуального инструмента. Еще раз повторяю – это то, как мы можем помыслить, если захотим, а не то, как мироздание устроено.

Первое, что мы должны сделать, если мы хотим принципиально иной по качеству инструмент – это изменить отношение к своей телесности, включая сюда и полевую составляющую, или, как у нас модно в России говорить, все семь тел, почему семь, а не девять, не двенадцать, ну семь прижилось, оперативная память семь, иногда пять, шесть, девять, это уже исключительность, а уж двенадцать совсем не умещается. Изменить не только в осознавании, которое станет возможным, но и в понимании, в представлении и в образных картинках заменить понятие "тело" на понятие "пространство".

Пространство в пространстве.

Это то, что можно сделать, или, как еще говорят, воспитать в себе и так относится к факту, что ты есть воплощение. Это возможно, если вы перестанете смотреть на себя как вещь. Вот этот объект, вот глаз, который на него смотрит, видеокамера, наблюдение за собой, как за вещью, потому что мы видим форму, и оцениваем эту форму не как явленную, а как сделанное, красивая, некрасивая, та форма ушей - не та форма ушей, и другие, более значимы,е части тела, и хотя мы не видим так называемой ауры, но почему-то принято считать, что это явленно нам.

Просто логика, физическое тело обладает физическими характеристиками, среди физических характеристик существует гравитационное поле, электромагнитное поле, и все это как бы должно быть, потому что в экспериментах что-то такое на что то такое взаимодействует, но бог с ним.

Вещь, превращение всей явленности, внешней части ее как минимум в сделанность – это и есть наблюдение за собой, отношение к себе как к вещи, и тогда можно менять форму ушей, носа и все остальное по мере развития пластической хирургии, диетологии и прочих изобретений рассудка, умозрения, чего там – социального давления, потому что такая вещ,ь как мода, относится к процессам управления человеческим поведением.

Я понимаю, что для некоторых это большая новость, вы, наверное, никогда не смотрели на человеческую жизнь как на устройство, и не задумывались о проблемах управления этим кагалом, этим общежитием. Власть ведь на чем держится, не только на искусстве принуждать, т.е. мотивировать или заставлять, но еще на искусстве управления, создания искусственных потребностей, которые позволяют управлять массовым поведением, к ним относится и мода как таковая. Все потому, что мы воспринимаем свою воплощенность как вещь среди вещей.

Мы мыслим о себе, в плане воплощения, как о вещи. А поэтому сами себя пакуем в форму вещи. А пакуя в форму вещи, мы тратим большую часть жизненной энергии на поддержание этой формы. Но, не смотря на все наши старания, эта форма все время меняется, не в лучшую, как нам кажется, сторону с возрастом так называемым, потому что явленное все-таки больше, чем сделанное. Поэтому есть мечта - все заменить на искусственные органы, т.е. искусственное тело для живого человека – это идеальная вещь, потому что легко ремонтируется, меньше изнашивается, сохраняет стабильные непроцессуальные характеристики.

Если понятно, гляньте на две-три секунды на человечество, сколько ресурса тратится на это человечеством. Зачем? Легко кричать – это бессмыслица, трали-вали, нет, это не бессмыслица – это управление общежитием, общей жизнью, т.е. одна на всех, мы за ценой не постоим. То, что предлагает новый инструмент, он предлагает мыслить о своей воплощенности или, как говорят в быту, о себе как о пространстве в пространстве, т.о. мы переводим и явленное и сделанное в категорию пространства и смотрим на это так. По-возможности, конечно, изнутри, т.о. мы получаем сферу сознания, отодвигая границы вещи.

Помните у Мамардашвили есть гениальная фраза: все, что мы можем корректно помыслить, сказать о сознании - что оно отграничено. Но если мы начинаем культивировать принцип "пространство в пространстве", мы можем пространство сознания приблизить к бесконечности. Это возможно при одном всего условии, но очень сложном условии: отказаться от думания о себе в категориях Я, говоря бытовым языком, перестать думать о себе, сведя проблему Я к самотождественности к простому утверждению: я – это я, я есмь, т.о. можно забыть о Я. Тогда мы можем освободить место для субъекта, как персональной манифестации воплощающегося духа.

Что такое Дух, нам в данном случае даже неважно, нам важно только одно, что это есть нечто, заполняющее пространство, потому что он вездесущ, как известно из его характеристик, и тогда субъект есть осознавание, заполняющее пространство сознания, Для этой конструкции, для этого инструмента возможно резонансное взаимодействие между субъектом и реальностью в любом объеме, это уже зависит от мощности.

Потому что, поставив себя в позицию "пространство в пространстве", мы распаковываем форму и заменяем ее резонансом. Резонанс дает возможность быть никаким и всяким одновременно. И получаем за счет распаковки формы колоссальную силу. Вот эта сила будет называться на языке инструментальном – мощность воплощения, от нее зависит качество вашего резонанса между вами как субъектом и реальностью как таковой.

Резонансные отношения не есть познавание. Резонансные отношения дают возможность видеть, слышать и, самое главное, переживать, поэтому поделиться тем, что вы получаете в таком осознавании, можно только на языке переживаний.

Словами это сделать невозможно, потому что слова принадлежат персоне, поэтому это не может быть названо. Поэтому существуют притчи, иносказания, намеки, картинки: слон на слоне, обезьяна на обезьяне, заяц на зайце, птица. И сколько не переводи это в тексты, все равно до конца передать словами картинку невозможно. А на языке переживаний и картинок нет, без них можно обойтись, это называется "слышать".

Мы связаны с реальностью не формой, которую мы распаковали, а формообразующей энергией, и поэтому такое слово - резонанс, энергетический резонанс. И тогда нам открывается все происходящее на языке сцепления событий, максимальное приближение к вечности явлено нам через сцепление событий.

Как видите, такой интеллектуальный инструмент дает возможность сделать из явленного совершенно новый объект, под названием субъект, а тот, кто это все делает, или то, что это все делает, как и положено, есть пустота.

Я лично видел один раз в жизни человека, который при мне в стену вставил руку вот по это место, и самое интересное, что и вынул. Это поразило меня больше, чем исчезновение человека на моих глазах, тут я мог объяснить – изменение частоты колебаний, а вот как это рационализировать? Такой был экстрасенс.

Мораль сей басни состоит в том, что наша причастность к сознанию и наши интеллектуальные возможности гораздо ширше и глубже дают нам потрясающие возможности в области сделанного. Не только потому, что мы можем теперь отделить сделанное от явленного и то и другое от названного, но и потому, что из явленного при правильном инструментальном оснащении можно сделать массу чудесных инструментов, и они работают, т.е. объективизируются.

И вот это место, несмотря на то что им человечество занимается столько же, сколько и всем остальным, только-только начинается. Потому что работа по познанию так называемого себя требует от человека большой зрелости и мужества и большой корректности в пользовании своим интеллектом, особенно в области рефлексии. Это является одной из главных задач курса, который я предлагаю в этих лекциях, овладение такими технологиями.

Можно воспользоваться внешней частью этого инструмента и понять, что персона расположена на территории, здесь работает территориальный императив, это является аспектом организации персоны, какую территорию вы занимаете, так вы и сконструированы, как персона, сюда входит социально-психологический мир, в котором вы выросли и сформировались как персона, сюда входит ваш социальный статус, сюда входит ваше здоровье так называемое, т.е. физиологический ресурс, сюда входит ваш интеллектуальный потенциал, как функциональные возможности. Аспект функционирование персоны – это время, для социальной реальности – это аспект координации, для персоны единичной внутри этой реальности это аспект функционирования. Т.е. эффективность – это количество работы, сделанное с определенным качеством в определенное время. Вне времени качество роли не играет. Пока ты добивался качества, поезд ушел. А я хотел как лучше: Ну и что, что ты хотел, поезд ушел по расписанию. Кстати, на этом месте очень многие люди фрустрируют, как персоны, бьются головой об стенки, обвиняют мир в несправедливости. Это устройство, если вы плохо знаете устройство, не умеете им пользоваться, инструкцию по пользованию потеряли, то к кому предъявлять претензии к устройству, устройство оно и есть устройство. Многие профессионально занимаются построением моделей, и их профессиональный статус зависит именно от качества этих моделей.

Итак, что же нам мешает быть субъектом, а не только персоной? Все то же социальное давление или, говоря другими словами, социальная суггестия, или говоря название одной книжечки, получившей Государственную премию - "Психологические механизмы управления социальным поведением людей".

Основной механизм – это таковость. Ты такой. Интериоризируя, т.е. присваивая, себе этот продукт социальной реальности. Я такой, а ты такой, а она такая. "Я не такая, я жду трамвая". "Молодец среди овец, а среди молодца и сам овца". Присваивая этот продукт под названием "таковость", мы становимся только такими и никакими другими, т.е. максимально предсказуемыми, а соответственно, максимально управляемыми, поэтому таковость – это главный психологический инструмент управления нашим социальным поведением. Поэтому мы начинаем общение с того, что каждый стремится всучить другому свое описание себя. Имей в виду, я вот такой, такой, такой, такой. А в ответ он слышит: а я вот такой, такой, такой, такой. Ты согласен. Я согласен. Ты согласна. Я согласна. Вот и любовь, - морковь. Принцип взаимного поглаживания.

Таковость, как понятие, есть ключевой мыслительный инструмент для понимания человека, не homo sapiens, а человека, той части homo sapiens, которая сделана. Без понятия таковости, т.е. фиксированной формы, в которую загнанно не только сделанное, но и явленное, невозможно адекватно интерпретировать поведение человека. Конечно, это более разнообразная форма, чем в армии. Но в тоже время достаточно жестко закрепленная.

Я помню, у кого-то из американских фантастов есть такая повесть о форме.

Прилетает на Землю тридцать шестая экспедиция откуда-то с целью завоевания, потому что тридцать пять так и не вернулись. А эти завоеватели -это существа с планеты, где жители могут менять форму, как хотят, поэтому там строго все регламентировано. Для каждой профессии есть форма, для каждого социального положения. Они попадают на Землю, и у них все началось. Мыслитель по призванию принял форму дуба, охотник форму волка, остался один командир корабля. И он думает: я не осуждаю своих товарищей, они нашли себе самые подходящие формы, я только летать могу. Вот сейчас полечу и доложу в чем дело. Он готовит корабль к взлету и вдруг видит стаю журавлей. Корабль зарастает мхом и лианами, а разбитый иллюминатор свидетельствует о том, что пилот тоже нашел свою форму.

Такая вот притчеобразная фантастика. Таковость – это, с одной стороны, опознавание, а с другой стороны, за счет мгновенного опознавание, возможность управлять. Кроме того, наше самосознание во многом тоже прикреплено к таковости как к самоидентификации. Ну, а теперь представьте себе, что у вас нет таковости. Что вы будете делать на паспортном контроле? Если вы не управляете процессом изменения формы, то вас просто не узнают. Знакомые, родные, близкие, сослуживцы. Таким образом, аспект функционирования социальной реальности – жестко закрепленная форма. Поэтому разнообразие допускается только как букет социальных ролей.

Персона – аспект функционирования - букет социальных ролей, аспект организации - таковость, делающая нас опознаваемой вещью, аспект связи - конвенциональный язык, (а другого нет), в аспекте координации Я. Так выглядит персона на языке целого.

Но только к себе мы не только так относиться, но даже мыслить так о себе, самим себе не разрешаем. Потому что это нарушит нашу социальную предсказуемость. А значит, поставит в опасность сделанное. Это и есть внутренний цензор или так называемый механизм социального торможения, или социальной саморегуляции.

В таком случае снижение уровня торможения или снижение уровня регуляции приводит к тому, что социум реагирует на вас, как на психопатов. Воспринимает вас, как психопатически ориентированную личность, потому что вы нарушаете принципы согласованного поведения. Согласованное поведение – это норма, а несогласованное поведение – это нарушение нормы. Некоторым это позволено, некоторым не позволено, а некоторым не позволено совсем.

Это один из механизмов социального поощрения. Степень дозволенности снижения уровня социального самоконтроля. Форма управления – пряник. Кому что позволено нарушать. Пушкин большой жизнелюб, а его сосед Иван Иваныч – бабник. Чайковский Петр Ильич – личность с трагическим мироощущением, а его сосед – гей, а дворник соседа – педераст. Это тоже механизмы социального управления поведением с помощью называний.

Вот почему, когда мы как бы приветствуем лозунг "познай себя", вот как раз себя-то мы познавать и не хотим. Мы хотим выписать себе как можно больший плюс на самооценку, потому что персона выражает себя, как личность, т.е. как совокупность общественных отношений, а у личности аспектом координации является самооценка, поэтому первое, что делает личность с любой информацией, поступившей извне, она извлекает оттуда плюс и уничтожает минус. Уничтожать можно по-разному – вытеснение, рационализация, иллюзорная трансформация, замещение. А что уж совсем не поддается, то в архив. Вытеснить и забыть. Но поскольку ничто не забывается, а остается в подсознании, а подсознание целостно, поэтому там все это перемалывается и каким-то образом отражается, структура целого изменяется. И структура давления подсознания на сознание тоже изменяется.

Вот так мы можем помыслить о персоне, как о целом. Мы можем изъять процесс и перевести структуру в квадрат аспектов. Сделать такой срез, и тогда в этой вершине пирамиды окажется Мы. Поскольку персона имеет дело не с пространством, а с территорией, на определенной территории может расположиться определенное количество вещей. А если мы имеем дело не просто с вещью, а с вещью, внутри которой заключено еще и существо, которое поглощает определенные ресурсы с этой территории, каждая территория обладает определенными ресурсами, которые могут обеспечить определенное количество существ, и даже в искусственно созданной реальности, сделанной, социальной реальности, все равно территория может прокормить только определенное количество людей. Распределение этих ресурсов- тоже система управления.

Здесь важно, что емкость территории строго ограничена, и каждый раз это можно посчитать. Либо с точки зрения потребляемых ресурсов, либо с точки зрения бытовой, либо с информационной – сколько там распложено бит информации, например. Это отличает территорию от пространства, вместимость которого бесконечна.

Если у нас совершен рациональный переход от Я к субъекту, то у нас появляется возможность воспринимать себя, как пространство в пространстве, и осознавать себя и реальность объемно. В категориях объема. Это можно назвать объемным мышлением.

Такое мышление, как интеллектуальный инструмент существует уже довольно давно. Правда, его путают с образным мышлением. Это не одно и тоже. Мышление образами, т.е. картинками и мышление объемами – это два разных интеллектуальных инструмента. Мышление картинками доступно развитой личности, а мышление объемами персоне недоступно, потому что пространство сознания персона воспринимает опять же как некую территорию, большая часть которой занята запасами. Так называемая потребность в вооружении.

Во всяком случае, мы имеем возможность, при развитой рефлексии, выявлять иллюзии первого, второго и третьего рода и перейти от просто глупости к контролируемой глупости, т.е. имеем возможность прийти к рациональному использованию, формированию и уничтожению, после использования, мотивационных иллюзий. Это один из очень важных интеллектуальных инструментов, который действует обычно в неконтролируемом режиме, но мы можем научиться им пользоваться.

Этот инструмент вмонтирован в персону в процессе социализации, в процессе присвоения готовых интеллектуальных инструментов. Мотивирующие иллюзии являются охранительной системой по отношению к знанию, ибо чистое знание, уничтожая иллюзии, уничтожает стандартную мотивацию. Т.е. меняет либидо на мортидо, появляется тенденция к саморазрушению.

Иллюзии – это великая вещь. Еще Фрейд говорил, что прежде, чем лечить невротика, подумайте, что вы можете дать ему взамен. Так вот, взамен развитая рефлексия может дать человеку контролируемые иллюзии т.е. иллюзии, которые вы используете намеренно для поддержания той или иной мотивации. Опять же, это возможно за счет смены отношения. Избавляться от иллюзий опасно, потому что угаснет мотивация. Я с этим сталкивался много раз среди люде,й занимающихся так называемым саморазвитием или самопознанием. А вот стать сознательным пользователем этого механизма - можно.

На уровне познания себя мы ничего познать не можем, как вообще в явленном, кроме статистики, но мы можем:

а) стать более грамотным пользователем данного, мы можем совершенствоваться в пользовании и
б) мы можем создавать, делать принципиально новые для себя инструменты.

Рассказывал ИНК. Редактировал А Ты

Переходы:

С т у д и я л и ч н о г о р а з в и т и я И з р а и л ь :: Х а й ф а

С т у д и я л и ч н о г о р а з в и т и я
И з р а и л ь :: Х а й ф а