Игорь Калинаускас. Преображение. Пространство Традиции
Природа социальная
Точно такие же невнятные отношения у нас и с социальной природой. Про социальную природу обыкновенно "все все знают". "Что, мы не живем, что ли?" "Что вы хотите сказать, Игорь Николаевич, что я не живу, что ли?"
Я, наоборот, хочу сказать, что жуете. Она (жизнь) вас и живет.
Кто больше? Человек или жизнь в целом? Жизнь. Вот она человека и живет. Она-то про него все знает, а он про нее - почти ничего.
К примеру: существуют в социальной природе законы групповой динамики, причем играют в ней одну из главных ролей. Например, неважно, знает об этом человек или нет, но если собралось в одном пространстве десять человек, то один получается как бы лишний. Он обязательно будет выпадать из ситуации, даже если все присутствующие знают о действии этой закономерности. То человек вдруг вспоминает, что ему срочно куда-то надо, то просто заснет. Собралось в комнате пять человек, а психологически их всегда трое. Наука есть такая - социометрия. Она как раз об этом.
Вот еще пример - соционика. Или можно сказать, на самом деле, их (соционики) три. Соционика как типология личности, построенная на психологических функциях Юнга (соционикой никогда не называвшаяся, но породившая две последующие и не ушедшая при этом в тень).
Соционика, основанная на совокупности любых признаков, например соционика Г. Рейнина, - это тоже соционика, как типология личности.
Соционика как типология информационного метаболизма, в отличие от типологий, построенных на совокупности каких-либо признаков, информационный метаболизм, являясь частью человека как устройства, действует независимо от того, знает человек о нем что-нибудь или нет. Все, что мы можем, - это стать продвинутыми пользователями этого устройства. Это часть социальной природы на базе биологического носителя.
Таких законов (независящих от знания людей об их действии) много, они действуют как на отдельных людей, так и на всевозможные Мы. И если хочется стать продвинутым пользователем этой части изделия, надо найти инструкцию, которая объяснит, как стать сначала простым пользователем, а потом продвинутым, и инструктора, который это покажет на практике.
А когда социальная личность ломается, нужно вызывать специалиста, психоаналитика, психотерапевта, социального консультанта, чтобы он нам прояснил, а может быть, и починил. Но он, починив, конечно, не скажет нам, что же он там починил, если хочет продолжать зарабатывать деньги, потому что починить - это же манипуляция нами. А нами манипулировать нельзя! Он не скажет, потому что боится, как бы починку не восприняли как власть, как манипуляцию, хотя он просто выполнял свою работу. А почему выполнять свою работу по починке сломавшегося изделия нехорошо? Компьютер же по этому поводу не возмущается. Кому нужен сломанный или возмущающийся компьютер? Манипуляция - это вообще способ жизни существ наделенных хотя бы некоторым осознанием, у остальных просто насилие и инстинкты. Манипуляцию как способ жизни, способ конвенциональной жизни следует принять как факт.
Конечно, манипулируют: нами манипулируют, мы манипулируем.
Государство, социальные законы - они не манипулируют, это среда нашего обитания, в которой существует довольно сложное, хотя и банальное, устройство под названием "устройство для совместного проживания людей", иначе говоря, "человеческая жизнь". Но это как бы само собой, потому что опять же "на халяву". Что, мы много труда вложили, чтобы сформировать свою личность?
Росли как-то, что-то получилось, как-то работает. Социальная жизнь использует то, что получилось, вручая каждой личности готовые наборы: функций, социальных ролей, расписаний жизни.
Неважно, что не умеют, не научены изменить себя и ситуацию, неважно, что неграмотные, всякие нужны, всякие пригодятся - и грамотные, и неграмотные, и хорошо социализированные, и плохо социализированные, и психопаты, и маньяки - все нужны для разнообразия. Всем в социальной машинке место есть. В этой машине столько деталей!
Мы коллективами живем. А коллективы сливаются в большой коллективчик под названиями "мы такая-то нация", "мы граждане такого-то государства", "мы работники такого-то предприятия". Мы ходим по одним и тем же улицам, и, чтобы не передавить друг друга, не перерезать, не перестрелять, придумали огромное количество всевозможных общественных конвенций, внедрили их в изделие так, чтобы, даже на секундочку не задумываясь, выполняло их. Просто автоматом мы все это разучили, автоматом все это нами пользуется и автоматом же в нас встроена иллюзия, что это мы сами так живем. Вот и получается почти хорошо.
До тех пор, пока вы не хотите в этом разобраться и у вас не появляются какие-то духовные притязания. Живет человек и живет. Плохо - жалуется. Хорошо - смеется. Встречается, расстается, никаких базисов под это не подводит, ни соционика ему для этого не нужна, ни что другое, он сам собой как-то живет. Но вдруг какой-то брачок. В связи с информационным потопом, который начался не очень давно, где-то после Великой Отечественной войны. От этого самого потопа возникло такое неожиданное последствие - массовое закидушничество, мозгопудрствование. Каждый третий стал вдруг понимать устройство Вселенной и обучать ему других.
Все стали такими информированными, опять же не прилагая к этому никаких усилий, без поездок в Гиндукуш или Тибет, а просто сидя у телевизора или листая газетку или журнальчик. О! попалось "про это", попалось "про то". Заглотил. Между собой уже есть о чем поговорить, а не только о погоде, детях или о том, у кого хуже теща или свекровь. А уже темы пошли глобального масштаба: мировой бизнес, духовные проблемы. Люди задумались.
Поэтому Сталин, будучи очень талантливым, как бы сейчас сказали, топ-менеджером, в первую очередь убрал из программ средних школ логику и психологию. Тихо и спокойно, никаких демонстраций не было. Никакие СМИ даже не заметили, как он это сделал. А потом подумал, подумал, и убрал эти предметы из программ высших учебных заведений.
Поэтому у нас невропатологи и психиатры психологию не изучали - у них было тридцать часов факультатива. Логику не изучал никто, кроме студентов некоторых факультетов. Но сколько там студентов по отношению к общей массе населения? Зато у нас была лучшая в мире военная психология, широким массам недоступная. Общепризнано - лучшая военная психология - в СССР. Туда отбирали, туда денег не жалели. А чего жалеть-то? Остальные-то вообще про психологию ни бум-бум.
А сейчас открыл книжку или журнальчик, прочел про сложнейшие проблемы эзотерического сознания, слова-то все знают, слова-то все знакомые, запомнил несколько слов, есть, что вставить в разговор. Но маленькое и неожиданное последствие. На этом фоне стала очевидна скудость информации об устройстве человека как такового, жизни как таковой, социальной природы как таковой, природы как таковой. Все вдруг стало такое маленькое и неинтересное. Вы начинаете замечать, что все время одно и то же. Папа с мамой про это рассказывали, бабушка с дедушкой - тоже про это. Книжку восемнадцатилетний читает, а она опять про то же самое. А хочется чего-нибудь остренького. О! Духовность, эзотерика, психоэнергетика, бионенергетика, телепатия, телекинез, астрал, ментал! Вот там жизнь, вот там мы настоящие!
Все в духовность! Европа прется в Катманду! Мы жили в стране воинствующего дилетантизма, и это долго будет отзываться в массовом сознании.
А что оказывается по мере близкого знакомства? Ничего такого в жизни как устройстве нет. Просто социальная природа, и мы в нее просто погружены.
<<< Вернуться Содержание Продолжить >>>
