Тибетское искусство Воина

Тибетское искусство Воина. Традиция короля Гесара

Чогьям Трунгпа Ринпоче

Чтобы понять, кем был Гесар из Линга, великий король-воин Тибета, сначала нужно понять принцип воина. Этот термин многие века был сердцем линии передачи учений Гесара из Линга, потомки которого есть среди тибетцев и сегодня. Хотя на эту традицию, как и на всю тибетскую культуру, оказал влияние буддизм, принцип воина по своему происхождению является самостоятельным учением.

Когда мы говорим об искусстве воина, мы на самом деле не говорим о навыках, необходимых для того чтобы вести войну в общепринятом смысле этого слова. Мы не говорим о том, как обращаться со смертоносным оружием, как усилить агрессивность и научиться ориентироваться на той или иной территории, чтобы обрести способность внезапно появляться и сражать всех врагов.

Под искусством воина в данном случае понимается познание силы, достоинства и пробуждённости, которые неотъемлемо присущи всем людям, всем нам. Это пробуждение нашей основополагающей человеческой уверенности, которая помогает нам воспрянуть духом, развить способность видения и достичь успеха в том, что мы делаем.

Так как качества воина присутствуют на внутреннем уровне у всех людей, путь становления воином, или путь воина, означает понимание того, кем мы, люди, в действительности являемся, и развитие этих внутренних качеств. Если мы посмотрим на себя прямо и непосредственно, без колебаний и смущения, мы обнаружим, что обладаем огромной силой и огромными ресурсами – обладаем постоянно.

С этой точки зрения, если мы чувствуем, что нам чего-то не хватает, или что мы не способны что-либо сделать, или что у нас закончились идеи, это означает, что нас атакует главный враг воина – наша собственная трусость. Таков подход искусства воина, потому что благодаря нашему человеческому потенциалу мы способны выйти за пределы этих чувств, преодолев врага – трусливое состояние ума, и исследовать всё новые источники ресурсов и вдохновения внутри нас.

Трусливое состояние ума основано на страхе смерти. Как правило, мы пытаемся отрицать любые напоминания о том, что нам предстоит умереть. Мы всё время создаём искусственный мир, чтобы защититься от любых острых углов. Мы сплетаем для себя тёплый кокон, в котором мы живём и чувствуем себя комфортно, чтобы можно было всё время спать.

Мы стараемся управлять всем происходящим, чтобы ничто не могло неожиданно выскочить перед нами и ввергнуть нас в неприятный шок, напомнив о нашем непостоянстве, о нашей смертности. Таким образом мы стараемся защититься от смерти, которая кажется нам совершенно чужой на этом празднике жизни. Поддерживая оборонительную позицию, мы предпочитаем оставаться в знакомом тумане.

Мы нагнетаем депрессию и общее чувство несчастья. На самом деле именно эта атмосфера непрерывной депрессии и делает наш маленький мир таким знакомым, похожим на уютное гнёздышко. Но этот трусливый подход очень далёк от чувства настоящего удовольствия и игры, которые ассоциируются с искусством воина, потому что он основан на борьбе.

Становление воином означает, что мы можем посмотреть на себя непосредственно, увидеть природу нашего трусливого ума и выйти за её пределы. Мы можем обменять нашу узколобую борьбу, вызванную желанием безопасности, на значительно более обширное видение мира – бесстрашное и открытое видение, проникнутое подлинным героизмом. Будучи постепенным процессом, это не произойдёт сразу.

Наверное, первый шаг к цели – это чувство клаустрофобии и духоты от пребывания в этом замкнутом коконе. В этот момент наш безопасный дом начинает казаться ловушкой, и мы чувствуем, что это не единственно возможное положение вещей. У нас появляется невероятно сильное стремление проветрить помещение, и наконец мы действительно переживаем восхитительное дуновение свежего ветерка, обдувающего наше старое гнездо.

В этот момент мы понимаем, что всё это время мы по собственному желанию жили в плену защищающегося и трусливого мышления, но теперь что-то в нас восстало. Одновременно мы понимаем, что можем легко измениться. Мы способны вырваться из темной и душной тюрьмы на свежий воздух, где мы вытянем ноги, будем ходить, бегать и даже танцевать и играть. Мы осознаем, что можем избавиться от угнетающей борьбы, которая нужна для поддержания нашей трусости, и расслабиться в великом пространстве уверенности.

Важно понимать, что мы имеем в виду особую уверенность воина. Воин не развивает уверенность в чем-либо. Он не просто старается достичь совершенства в одном навыке, например в фехтовании, чтобы чувствовать, что он всегда может обратиться к нему за защитой. Но он и не возвращается к способу мышления, подразумевающему отсутствие выбора, – чувству, что он достойно выйдет из ситуации только в том случае, если сможет продержаться достаточно долго и сохранить твёрдость духа. Эти общепринятые идеи об уверенности будут просто новым коконом, точно так же появившимся из-за стремления защищаться в его новой форме, и стоящей за ним агрессивностью.

В случае воина мы говорим о самосуществующей уверенности. Это означает, что воин пребывает в состоянии уверенности, свободном от желания соревноваться и даже от представлений о борьбе. Уверенность воина необусловлена. Другими словами, благодаря тому что воина не тревожат какие бы то ни было трусливые мысли, он может отдыхать в непоколебимом и пробуждённом состоянии ума, которое не нуждается в точках отсчёта.

С другой стороны, мы не имеем в виду, что воину нечего больше делать из-за того, что он раскрыл свою внутреннюю уверенность. Во многих отношениях путь воина очень схож с буддийским представлением о пути бодхисаттвы – пути бескорыстных действий. Бодхисаттва – это практикующий, которого не может удовлетворить возможность личного освобождение от сансары, и который героически обещает самому себе не предаваться отдыху, до тех пор пока он не поможет обрести освобождение всем чувствующим существам.

Точно так же уверенный воин не чувствует обычную гордость, наблюдая природу своего кокона и выходя за его пределы. Он не может позволить себе ни пребывать в самодовольстве по поводу своего достижения, ни даже чувствовать свободу и облегчение. Он действительно не может закрыть глаза на страдания и депрессию, которые он видит вокруг себя: из его необусловленной уверенности естественно возникает сострадание.

Сострадание воина проявляется в виде различных качеств, источником которых является природа его уверенности. Так как уверенное состояние ума воина является самосуществующим, а не сфабрикованным агрессивностью, он не чувствует самодовольства или высокомерия. Напротив, он скромен, добр и сдержан в общении с людьми. Не является он и жертвой сомнений. Поэтому манера поведения воина отличается бодростью и уверенностью; он обладает хорошим чувством юмора.

Воин не захвачен мелочностью надежды и страха, поэтому его видение становится обширным и он не боится совершать ошибки. Наконец его ум становится подобен бездонному космосу, и он обретает абсолютную власть над миром вещей и явлений. Благодаря этим качествам воин обладает глубоким чувством долгосрочной перспективы. Другими словами, никакие обстоятельства не пугают и не угнетают его: напротив он с истинной любознательностью и радостью принимает их как часть пути.

В поведении воина присутствуют мягкость, бесстрашие и рассудок. Мягкость – это качество теплоты, присущее человеческому сердцу. Благодаря сердечной теплоте уверенность воина не становится слишком жесткой и хрупкой. Напротив, она обладает качествами ранимости, открытости и легкости. Именно мягкость позволяет нам чувствовать теплоту и доброту, а также влюбляться. Но в то же время мы не являемся слишком мягкими: нам свойственна мягкость, но одновременно и твёрдость. Мы не только мягкие, но и бесстрашные. Воин общается с миром, чувствуя легкую отрешенность – чувство дистанции и точности.

Одним из аспектов уверенности является естественное бесстрашие, которое позволяет воину встречаться лицом к лицу с трудностями, не теряя полноты своих качеств. Наконец, наша уверенность проявляется как внутренняя рассудительность, которая делает обычные мягкость и бесстрашие качествами воина. Другими словами, именно рассудок не позволяет мягкости превращаться в дешёвый романтизм, лишённый всякого видения, а бесстрашию – в мужественность самца. Рассудок – это наше чувство пробуждённой любознательности в отношении происходящего. Это то, что позволяет нам ценить живые качества окружающего мира и наслаждаться ими...

...Мы уже говорили, что главным врагом воина является трусость. Трусость – это соблазнительное, возбуждающее качество нашего невротичного ума, которое мешает нам оставаться в естественном состоянии – состоянии непоколебимой пробуждённости, которое мы назвали уверенностью воина. Трусость в действительности является разрушительной силой, которая заслоняет то, что можно называть нашей основополагающей созидательной природой, – присущее нам состояние уверенности, которое по своей природе лишено трусости и агрессивности, свободно от всего разрушительного. С этой точки зрения цель искусства воина состоит в том, чтобы победить врага – покорить разрушительную силу, трусливое состояние ума, и раскрыть нашу фундаментальную созидательную силу, нашу уверенность.

Когда мы говорим о победе над врагом, важно понимать, что мы не имеем в виду агрессивность. Настоящий воин не чувствует обиды или высокомерия. Честолюбие или высокомерие были бы лишь другим аспектом трусливого состояния ума, другим врагом воина. Поэтому воину совершенно необходимо подчинить своё честолюбие, для того чтобы одержать победу и над более очевидными врагами. Таким образом, основная идея искусства воина состоит в том, что, бесстрашно встречаясь лицом к лицу со всеми врагами, мы можем развиться и в конце концов достичь самореализации...

Этот очерк был впервые опубликован как предисловие к книге The Superhuman Life of Gesar Ling. Alexandra David-Neel and Lama Yongden (Boulder: Prajnia Press, 1981).

Переходы:

Важная информация

С т у д и я л и ч н о г о р а з в и т и я И з р а и л ь :: Х а й ф а

С т у д и я л и ч н о г о р а з в и т и я
И з р а и л ь :: Х а й ф а